Небесное учение – это учение о вселенском разуме, разлитом во вселенной. Он вечен, бесконечен и является одновременным слиянием свободы, ума, радости и любви. Вселенский разум создал вечность, времена, время и объединил их. Вечность ничем не ограничена, это – состояние Духа, уходящего в бесконечность и происходящего от Бога. Вечность – это состояние Божьей радости, основа для понимания времени и времен. Вечные, чистые от преходящего миры называются Небом. Творение представлено трехмерным миром и многомерными мирами. Земляне изолированы от других миров временем трехмерного пространства. Каждое духовное состояние, являясь вечным, отражено многомерностью и ступень за ступенью переходит в земные мысли и чувства, которые затем переходят в энергии и природные силы. Так, электричество – это мысль космоса, магнетизм – его чувства, разлитые в пространстве. Их гармония создает свет, или, что то же – живой мир вечной мудрости.
Новое учение – это древнее учение «Упанишад», изложенное в Пресвятом Духе. Здесь «Упанишады» можно сравнить с корнями, а новое учение – с цветами, раскрывшимися на солнце. Основная работа над «Упанишадами» была завершена к концу двадцатого столетия и теперь не может более оставаться тайной. Заслуга их публикации на русском языке принадлежит А.Я. Сыркину, который в равной степени обладал и научной отвагой, и большими познаниями, чтобы взяться за первый перевод древних индийских текстов. Также нами использованы переводы «Упанишад» с санскрита Б.В. Мартынова и В.К. Шохина.
Само слово «Упанишады» происходит от отглагольного существительного upa-ni-sad – «находиться около», - т.е. около рассказчика, открывающего знание о Боге. Толкование это считается общепринятым. В ряде мест при создании нового текста в качестве такого рассказчика выступает само Небо, а слушателями являются люди, желающие постичь Бога, благодарные Ему за предоставление такой возможности и за жизнь в истине. В текстах «Упанишад» особенно подчеркивается тайный, сокровенный характер учения, которое следует передавать лишь благодарным Богу людям.
«Упанишады» во многом развивают идеи, заложенные в ведийских гимнах, иногда дословно цитируя их. Возникнув около 2500-3000 лет назад, «Упанишады» стоят в ряду древнейших памятников индийской культуры, многие стороны которой они впервые выразили с большой духовной и художественной силой. «Упанишады» стали важнейшей вехой в развитии индийской этической и религиозной литературы. Они заложили основу уже позднее оформившихся индийских философских систем.
«Упанишады» - один из первых памятников мировой философской мысли. Старшие из них не уступают по времени, а в ряде случаев и предшествуют ранним достижениям европейской науки – древнегреческим философам, предшествуют Конфуцию. Этика «Упанишад» современна древнееврейским проповедям старших пророков и уступает в древности, пожалуй, лишь отдельным дидактическим текстам Египта и Вавилонии. На протяжении веков мыслители разных стран, никогда не слыхавшие об «Упанишадах», - Конфуций, Платон, Цицерон, Плотин, Боэций, Скот Эригена, Джелаледдин Руми, Эккарт, Джордано Бруно, Яков Беме, Спиноза, Эммануил Сведенборг и многие другие – повторяли их высказывания. Параллель между «Упанишадами» и Новым заветом во многом тождественна.
Уже в новое время, став широко известными за пределами Индии, «Упанишады» вызывают живой интерес и восхищение и не только индологов. Достаточно назвать крупнейшего физика Э. Шредингера. Можно было бы привести немало высказываний об «Упанишадах». Вот одно из них, принадлежащее Рабиндранату Тагору: «Когда наше существо озарено светом любви, то его отрицательный аспект – разобщенность с другими – теряет свою непреложность, а наша связь с людьми становится уже не соперничеством и не столкновением, но симпатией и сотрудничеством. Мной владеет чувство, что именно к этому и ведет нас учение «Упанишад», и что учение это очень нужно сейчас тем, которые похваляются свободой, предоставленной своим народам, а сами используют эту свободу для создания темного мира духовной слепоты, где алчность и ненависть не знают ограничений…»
С пожеланиями гармонии, мира, прогресса, чистоты и доброты, Илья Клименчук